Другие очевидцы рассказали, что до сих пор жив и квартирует где-то в Ярославле шофер, подвозивший в сороковых высокое начальство к тому самому бункеру. Кто-то видел в первые годы войны сторожевые вышки в районе «Красного холма», кому-то запомнились с детства огромные баржи, которые приставали к берегу и принимали на борт вынутый из отвесного берега грунт. Его под покровом ночи тащили по воде в неизвестном направлении. Один из свидетелей, будучи в годы войны мальчишкой, «своими глазами» видел, как над их с пацанами рыбачьей лодкой со свистом и грохотом пролетали то ли снаряды, то ли самолеты. Очевидец этот, долго затем прослуживший в армии в офицерском чине, даже прислал в редакцию схему, на которой аккуратно были отмечены крестиками военные объекты, расположенные в крутом берегу в окрестностях пригородного санатория.
Нынешний директор «Красного холма» Алексей Бурцев, водивший к воздухозаборнику «бункера Сталина» автора этих строк, в принципе не исключает существования какого-то подземного сооружения на вверенной ему территории. Однако он не в большом восторге от перспективы настойчиво рекомендуемых раскопок. Недавно он сообщил мне, что «бункером Сталина» заинтересовался глава Ярославского муниципального округа Владимир Дружицкий, которого увлекла идея создания музея, скрытого в горе. Он, по замыслу главы, привлечет массу туристов, а это какие-никакие доходы, которые если не рекой, то уж полноводным ручьем точно потекут в муниципальную казну.
А вот для самого директора «Красного холма», по его словам, возня вокруг бункера – лишняя головная боль:
– Предполагаемые в годы войны работы под землей, колоссальные объемы вынутого грунта уже нанесли серьезный урон нашему санаторному хозяйству. В частности, нарушено было, по всей вероятности, естественное природное движение подземных вод, вследствие чего мы в поисках этой самой воды все глубже и глубже зарываемся в земные недра, черпаем уже из подземных линз. Так что с некоторых пор мы начали готовить обеды и ужины, стирать постельное белье чуть ли не минералкой...
Туристический бизнес на базе «бункера» представляется директору малопродуктивным. К тому же еще неизвестно, что там хранится под многометровыми бетонными сводами (доморощенные копали неизменно упирались во что-то твердое), а вдруг емкости с отравляющими веществами? Так не лучше ли все оставить до поры до времени как есть?
Но как же закрыть тему, если народ полюбил «бункер», как лох-несское чудовище? К примеру, буквально на днях в редакцию «Северного края» пришло взволнованное письмо от нашего постоянного читателя, старосты села Григорьевское Ярославского района Валерия Александровича Морозова. Он знаком с нашей прошлогодней публикацией «Призрак Сталина» и другими статьями на ту же тему.
Многие из них основаны на воспоминаниях местных жителей (село Григорьевское находится в пяти километрах от санатория «Красный холм»). «В начале июля, – пишет Морозов, – по центральному телевидению была передача, из которой уже миллионы телезрителей узнали, что во время Великой Отечественной войны в районе «Красного холма» был однозначно сооружен «бункер Сталина». Так вот, я хотел бы возразить. Действительно, в то время на правом берегу Волги между бывшим кирпичным заводом и санаторием проводились секретные подземные работы. Но конечная их цель – отнюдь не пресловутый «бункер Сталина», а нечто другое».
Автор письма категорически утверждает, что строители военных лет не покладая рук трудились на самом деле над возведением... подземного аэродрома для нескольких истребителей, которые, уверен Морозов, должны были прикрывать во время налетов вражеской авиации железнодорожный мост в Ярославле, а также Константиновский нефтеперерабатывающий завод. «Истребители вылетали с данного засекреченного аэродрома с территории санатория, низко проносились сначала вдоль Волги, а затем взмывали в небо и дерзко нападали на немецкие бомбардировщики и их сопровождение». У Валерия Александровича есть сведения, что за весь период налетов немецкой авиации именно благодаря «санаторным» самолетам было всего два попадания в заводские нефтеналивные баки, остальные же бомбы, в спешке сброшенные под непрерывным обстрелом наших летчиков-истребителей, цели не достигали и падали в Волгу, а также на прилегающие к реке колхозные поля. А в железнодорожный мост вообще не попало ни одной бомбы.
В письме, а затем и при встрече Валерий Александрович особо подчеркивал то обстоятельство, что все сведения о строительстве «бункера» на территории «Красного холма» журналисты черпали главным образом из бесед не с очевидцами того времени, которые давно ушли в мир иной, а с теми, кто родился уже после войны.
В этом смысле В. А. Морозов, родившийся в 1930 году, как очевидец тех лет, конечно же, более «истории ценен». Потому что в цепкой юношеской памяти отложилось немало. Родился Морозов в деревне Щегловское Ярослав-ского района, что в паре километров от «Красного холма». К началу войны Валерий уже был достаточно взрослым пареньком. В родной деревеньке, конечно же, скучно. Ребята знали, что на горе, где находился тогда Дом отдыха, бьет ключом совсем иная жизнь. Там крутили кино, лечились раненые солдаты и офицеры, которые уже успели понюхать пороху. Вот деревенские и приходили сюда – послушать рассказы о войне, а домашняя выпечка, прихваченная с собой, служила своеобразным пропуском.
– Особая, более теплая, доверительная дружба была у нас с тамошними девушками-солдатами, – вспоминает Морозов. – Они дежурили на наблюдательных пунктах части. Мы им приносили гостинцы – хлеб, молоко, пироги, булки, а девчата нам за это давали подержать в руках то винтовку, то бинокль.
Учитывая невеликий возраст деревенских ребят, девушки в их присутствии не особо остерегались, когда сообщали, по словам Морозова, на подземный аэродром необходимую информацию, кокетничали и договаривались с летчиками о встречах в свободное время и тут же, быстро перейдя на сухой армейский язык, передавали им самые свежие сведения о приближающихся вражеских самолетах.
Эти девушки жили летом в палатках, а зимой квартировали в частных домах деревни Турыгино, куда тянулись за ними и пацаны.
– Так вот, – свидетельствует Валерий Александрович, – в вечерних чаепитиях с хозяевами этих изб, в беседах между собой девчата нередко упоминали об аэродроме и приглянувшихся летчиках, которые в свободные от полетов часы приходили к подружкам в деревню. А я видел «сталинских соколов» своими глазами, с некоторыми даже разговаривал.
Морозов буквально всю семью заразил своим интересом к военному прошлому поселка Красный Холм. Правда, его племянник Петр и мать Петра Людмила Александровна, работавшая в 50-х годах пионервожатой в Михайловской школе, скорее склонны поддержать версию о существовании бункера, нежели аэродрома. По их словам, после войны еще долго над объектом то дымок клубился, то размеренные звуки, похожие на работу мотора, доносились с большой глубины. Впрочем, 76-летняя женщина помнит и о самолетах, гонявших немцев над Волгой, и о том, что часто военные заставляли затемнять окна в избах...
Интерес к краснохолмовским секретам появился и у зятя Петра Федоровича – Виктора Орлова. Он с удовольствием рассказывал, как не так давно с одноклассниками из Михайловской школы пытался проникнуть внутрь загадочного объекта. Но всякий раз метров через 15 – 20 они натыкались в узких лазах на глухую бетонную стену. Газете на официальные запросы в УФСБ Ярославской области обычно приходили туманные, обтекаемые ответы: «...Каких-либо материалов, подтверждающих или опровергающих версии о предназначении, строительстве и консервации объекта, не выявлено». Но недавно забрезжил свет в тоннеле: в пресс-службе ФСБ на наш очередной запрос ответили, что, дескать, документы, связанные с объектом, рассекречены, и скоро можно будет ознакомиться с их содержанием. Редакция сделала запрос. Как только удастся эти документы почитать, мы обязательно сообщим читателям подробности.
Валерий ПРОХОРОВ.
